Заместитель начальника Главного управления архитектуры и градостроительства Администрации Уфы Ильдар Хабибуллин в конце августа 2025 года был удостоен медали «За отвагу». Высокую награду ему вручили за личное мужество и храбрость, проявленные в боях. В июне 2024 года он вступил в добровольческий отряд БАРС-18, в составе которого участвовал в боевых действиях в зоне проведения специальной военной операции на территории Луганской и Донецкой Народных Республик. Домой «Хим» — такой был его позывной на передовой — вернулся спустя полгода, в декабре 2024-го. Ильдар Хабибуллин кратко поделился свой историей.
Ильдар Мунирович, медаль «За отвагу» стала шестой по счету боевой наградой, полученной вами. Что именно она для вас значит?
Во время ВОВ, да и сегодня, для солдата эта медаль была очень значимая и дорогая, и ценилась как высшая награда. Я благодарен своему ротному с позывным «Дэн», именно он сделал представление на меня к этой награде. Мою кандидатуру поддержал в батальоне и наш комбат — гвардии полковник батальона БАРС-18 с позывным «Урал», и командование 123 бригады в составе 150-й дивизии. В итоге представление к награде подписал министр обороны РФ, а приказ о награждении — наш Верховный главнокомандующий, Президент России Владимир Владимирович Путин.
Вы более 20 лет трудились в сфере градостроительства, занимали должность главного архитектора Ишимбая, с 2007 года курируете вопросы инженерного обеспечения Уфы. Как вы приняли решение поехать в зону СВО?
Я офицер, служил в армии, ношу звание старшего лейтенанта запаса. Решение защищать Родину и бить фашистов принял еще в 2022 году — не мог позволить себе оставаться в стороне от происходящего. Пришел в военкомат, написал заявление. Так, летом прошлого года я пришел в добровольческий отряд БАРС-18. Это казачий батальон, который формировался в Ростовской области. Сложилось так, что на тот момент я не смог попасть в башкирский батальон. Прежде чем нас вывезли в район боевых действий, мы проходили 10-дневную подготовку на юге России. А уже потом попали на границу ЛНР и ДНР в район Лисичанска, Ивано-Дарьевки, Горского. Там был штаб батальона.
Работали мы в направлении городов Северск, Краматорск, Соледар. Это передовая, бои были жесткие: штурмы, зачистка позиций и их удержание. Противник стоял близко. Конечно, всех подробностей не расскажешь по понятным причинам.
Как вам удавалось справляться с эмоциями, оказавшись в горячей точке?
Я шел на СВО осознанно, была мотивация, было время настроить себя. Но, кроме чувств, есть приказы. Я был командиром взвода и командиром группы. На эмоции там попросту нет времени. Есть приказ — его надо исполнять. Ты как командир знаешь, что отступать от этого нельзя. Но все, кто там есть, это обычные люди. Разного возраста — от 25 до 66 лет. Вот такие пацаны. Все хотят жить. Нет тех, кто оголтело рвется вперед, как показывают в кино. Там страшно, но есть приказ и его надо исполнять. Это в обыденной жизни можно не выполнить какие-то указания. А там по-другому нельзя, этим и отличается война от «гражданки»: приказ надо выполнить даже ценою жизни. Иначе могут погибнуть другие, а ты не можешь позволить такого. Самое трудное там — это терять бойцов. И, к сожалению, не все зависит от тебя. Все мы там ходим под Богом. И там нет неверующих.
Все хотят жить, всем страшно. Мотивация у всех хорошая. Но фашист — он и есть фашист. У меня 80 лет назад дед бил фашистов. Теперь был мой черед. Со стороны матери дед участвовал в ВОВ и Японской войне, такой вот был боевой. Другой дед тоже воевал в Великой Отечественной, пропал без вести. И я горд тем, что наша семья и я не посрамили подвиги предков.
Как отреагировали на известие об этом ваши близкие — супруга Светлана и двое взрослых сыновей?
Не скрою, поначалу бурно, переживали за меня. Но у меня есть свое мнение, характер и есть задача, которая стоит перед каждым гражданином России. Каждый мужик должен по мере возможности защищать свою землю. Поэтому никакие уговоры не могли бы повлиять на мое решение. У меня ведь уже есть три внучки, и я должен отстоять нашу землю для их будущего.
И здесь, в мирной жизни, и там, на передовой, вы руководили людьми. Там иная мотивация, конечно. Как поддерживали своих ребят из взвода?
Важно как можно больше физически работать, максимально грузить пацанов. Для того, чтобы человек не думал о том, чего может случиться плохого, не тосковал по дому. Да и нет там времени на безделье — надо копать окопы, натягивать маскировочные сети, налаживать быт, обезвреживать мины. Тяжелый физический труд в таких условиях помогает.
В моем взводе было мало совсем молодых, в основном мужики за 40, 50 лет. Самому младшему 28, старшему 66 лет. Не подумайте, что это немощный старик. Это крепкий человек, который может дать фору молодым, подтянутый, без живота, способный тащить груз в 50 килограммов на три километра. Других туда и не берут, отбор идет на нескольких этапах — начиная от полигона подготовки, заканчивая проверкой перед тем, как зайти на передовую. Идет жесткая проверка на физическую выносливость. Там многие отсеиваются. Крепкие пацаны остаются. Мне и самому сейчас 61 год, есть золотой значок ГТО, стараюсь держать форму.
А чем занимались бойцы в часы отдыха?
Отдыха? Нет такого понятия там. Представьте, люди проводят по 2-3 недели на передовой, не спят сутками. Потом нас выводят на 2-3 дня, чтобы помыться, постирать и хотя бы нормально поспать и поесть. Ротация происходит быстро, в сумерках. Все грязные, видно только глаза. Это по телевизору показывают красивые обшитые деревом окопы. Но на «передке» такого нет, там земля, глина, грязь, лисьи норы, блиндажи. Но и в эти промежутки отдыха мы не сидим сложа руки. Надо готовить дрова, бревна для блиндажей, чтобы сделать их более безопасными. Вот и весь отдых.
В сложных условиях меняется многое: радость могут приносить даже самые, казалось бы, обычные вещи. Благодаря чему вы там испытывали самые теплые чувства?
Самый приятный момент — когда выходишь после боя. И есть время перевести дух. Если позволяют условия, дозвониться до своих родных. Это самое человечное. Очень волнующе читать письма–треугольники, которые отправляют на фронт дети. А на передовой (задумался) …ну, кошка там у нас была с пробитыми осколками ушами. Повозиться с ней тоже маленькая радость.
Какой самый главный вывод вы сделали, глядя на людей, на ситуацию?
Наш народ победит, это заложено в генах. Не видел ни одного пацана, который думал бы иначе. Наверное, это передалось нам от наших дедов. Наше поколение воспитано на их примере.
Мы победим, будут потери, но будет и праздник. Если фашизм придет сюда, что это будет? Страшно представить. То, что творится там — ужасающее дело, и мы не допустим такого здесь. Мотивация серьезная у пацанов. Назад пути нет, только вперед!
Война — она не отпускает. Но и здесь много работы. И мне хотелось бы, чтобы люди воспринимали чиновников не как людей, которые просиживают время в кабинетах. Хочу, чтобы знали — в наших рядах те, кто готов встать на защиту Родины и идти в бой, если этого требуют интересы страны.
Пресс-служба Администрации Уфы